Берлин-Грюневальд, Бисмаркаллее, 14 21. 2. 24

Дорогой господин профессор,

Едва ли требуется подтверждать, что Ваше письмо произвело на меня глубокое впечатление. Этот документ запечатлевается в сознании, как и все, что Вы пишете. За это я Вам обязан: то, что Вы говорите и как Вы это говорите, дает мне возможность вновь пересмотреть свое отношение к трем книгам Ранка и Ференци. https://gemovita.ru свечи тамбуил с тамбуканской - свечи тамбуканские Адонис купить.

Возражения, которые приводит в своей книге Захс, совпадают в основных пунктах с Вашими, дорогой господин профессор. Теперь прибыло также письмо Джонса, которое содержит подобный же текст. Я соглашусь со всеми этими возражениями, даже с теми, которые выходят за пределы Вашей критики. Однако в отношении распространенности определенных явлений в новых книгах я исполнен озабоченности, которая только усилилась после многонедельного постоянно возобновлявшегося самоанализа. По некоторым пунктам меня несколько успокаивает Ваше письмо и вчерашний разговор с Захсом. Прежде всего: речь не идет о преследовании еретиков! Результаты любого рода, полученные законным аналитическим путем, никогда не дали бы мне повода к столь тяжким мыслям. Здесь другое: я вижу признаки нездорового развития, угрожающего самому существованию психоанализа. К величайшему моему прискорбию, Вы вынуждаете меня — и уже не в первый раз за двадцать лет моей карьеры психоаналитика — играть роль остерегающего. Если я прибавлю, что вышеуказанные факты лишили меня изрядной доли оптимизма, с которым я взирал на развитие нашего дела, Вы сможете понять степень моего беспокойства.

У меня есть просьба, дорогой господин профессор, и в ней Вы не сможете мне отказать. Организуйте перед Конгрессом заседание Комитета и дайте мне возможность свободно высказаться, нельзя отмерять слишком короткое время для необходимейшего обмена мыслями. Подтверждение, что Вы согласны с этим планом, весьма бы ободрило меня.

С прежней верностью Ваш Абрахам.

Переписка с Абрахамом относится к ценнейшим документам научной полемики и выработки основных концепций психоанализа, давая возможность читателю соучаствовать в этом процессе (см. также статьи И. Кремериуса и Г. Метце).

И даже когда, по словам Гюнтера Блёкера («Меркур», 1967, 684—690), «великий ниспровергатель условностей» мыслил «условностями и клише», «в подлинном смысле "неаналитично"», поскольку речь идет о схожем проявлении еврейских черт у него и Абрахама, то подобная «слабость» великого человека, желавшего обеспечить себе верность последователей, делает его лишь человечнее.