«Снова и снова мы можем наблюдать, в какой степени воспитатели выбирают профессиональную деятельность как отдушину для своих эмоций. Они пытаются воспитывать других, ибо сами страдают недостатком воспитания и самоконтроля.

Вот почему наша система воспитания и наказания представляет собой порочный круг . Одна из бессознательных целей юных правонарушителей состоит в том, чтобы ранить чувства людей, которые за них отвечают. Как правило, они добиваются этим чересчур большого успеха. Почти все "воспитатели" реагируют на обиду или просто провокацию так быстро и определенно, словно этого ждали. Они теряют свою контролируемую, уравновешенную позицию, отвечают на аффект аффектом и опускаются на уровень того, кого должны были воспитывать. Цель достигнута. Эмоциональное отыгрывание воспитателя является триумфом воспитанника . Этот эмоциональный взрыв воспитателя почти всегда связан с употреблением силы. Вот почему мы являемся такими решительными поборниками ненасильственных методов воспитания. Они требуют воспитанного воспитателя, хозяина своих аффектов. Они зависят от силы характера. Если они являются следствием слабости — а ребенок, как и правонарушитель, точно и интуитивно улавливает это различие, — то тогда они будут вызывать только агрессию, которая для них самих оказалась успешной .

Айххорн отмечал, что даже самая яростная агрессия должна достигать точки насыщения, если нельзя достичь цели — эмоционально ранить воспитателя и побудить его к аффективному отыгрыванию. Затем агрессия делинквента постепенно превращается в псевдоагрессию. Делинквенты Айххорна вели себя как примитивные народы, которые устраняют свою сильнейшую агрессию, преобразуя ее в игре или инсценировке. Ритуалы инициации проистекают из кастрации и умерщвления, и некагорые корни драмы восходят к этим темам» (там же, 373).

«Важно подчеркнуть, что исследование ненасильственных методов воспитания не основывается лишь на опыте одного-единственного выдающегося воспитателя, такого, как Аугуст Айххорн. Попытки воспитывать без насилия или с минимальным применением власти предпринимались уже более ста лет назад. Хотя они снова и снова повторялись, ни криминологи, ни социальные работники, ни общество в целом внимания им не уделяли. Это является следствием недостаточной готовности отказаться от традиционного аффективного отношения к асоциальным членам и объектам воспитания, а также от применения силы по отношению к язвам общества. Снова и снова реформаторы сталкивались с единодушным "невозможно"» (там же, 374). «Тюрьма и воспитательная колония, в том виде как они существуют сегодня, неэффективны, поскольку воспитанники, как и заключенные, оказываются в пассивной позиции, что является наихудшим из того, что можно придумать в перспективе дальнейшей жизни . Самоуправление оказалось самым действенным средством» (там же, 375).

ВЫВОДЫ ДЛЯ ТЕРАПИИ

Мы переходим теперь к изложению, хотя и фрагментарному, многочисленных ссылок, упоминаний и примеров, относящихся к специфическим модификациям психоаналитической терапии делинквентов. Снач. \а перечислим основные психотерапевтические цели.

«1. Целью лечения является избавление пациента от патологического отставания в развитии

2. Целью является замещение нарциссизма объектным либидо

3. Целью является преодоление страха .

4. Целью является способствование пациенту в переходе от психической реальности к внешней „

5. Целью является интеграция чувств пациента и содействие ему в принятии независимых решений» (Federn, Meng, 28).

Тем не менее авторы, имеющие опыт лечения делинквентов, едины в том, «что с помощью обычных техник психоанализа успешной может быть только терапия аутопластических элементов» (Eissler, 17).

Типичные для структуры личности делинквентов аллопластические синдромы предполагают, что в рабочих отношениях между аналитиком и пациентом, «несмотря на все проявления дружелюбия и любви, которые делинквент отмечает у своего аналитика, он должен знать, что тот, если захочет, может повести себя по-другому и что он обладает достаточной агрессивностью, энергией и боевым духом, чтобы всегда превзойти делинквента . Не нужно подчеркивать, что следует избегать всяческих провокаций со стороны делинквента; он никогда не должен становиться объектом даже малейшей агрессии, за исключением ситуации, когда его чувства вины достигли кульминационной точки» (Eissler, 20).