«Больше всего неприязненных комментариев и сопротивления вызывало то, что Айххорн позволял агрессивной группе отреагировать свою агрессию, что он никогда не вмешивался, кроме как в случаях явной опасности, и не разрешал вмешиваться также и своим помощникам» (Pfister, 141).

НА ТЕМУ АГРЕССИИ

Что же можно сказать по поводу агрессии, исходя из опыта анализа диссоциальных правонарушителей и преступников? «Хотя психиатры, психологи и историки стали уделять все большее внимание проблеме агрессии, она по-прежнему остается малоизученной. Понятия "агрессия", "враждебность" и "деструктивность" до сих пор используются как синонимы, хотя, несомненно, они имеют разное психологическое содержание .

Агрессия может быть направлена против субъекта, который и является источником этой агрессии, то есть субъект и объект агрессии могут совпадать, или же агрессия может быть канализирована против реальности вне субъекта. Ее обращение против реальности обычно не происходит прямолинейно — она имеет разного рода разрывы и переходы, пока не начинает отводиться в соответствии с различными паттернами поведения. Она может выражаться через самые разные функции. Агрессия может находить выражение в мыслях, во взгляде, в походке, в действиях» (Eissler, 8).

«Фрейд полностью сознавал проблемы, связанные с феноменом матриархата, женскими божествами, символом Сфинкс и враждебностью мужчины по отношению к женщине, которая дала ему жизнь. Он знал о господстве матери до возникновения патриархата Он никогда не описывал это в научных понятиях или с той чуть ли не пророческой ясностью, с какой он описывал существование и клиническое значение эдиповой ситуации как феномен в истории человечества . Его теории натолкнулись в свое время на такое сопротивление, что психоанализ, пожалуй, был бы подавлен на корню, не будь он уже более или менее развит» (Grotjahn, 307).

«Мать доэдиповои эры — это женщина, которая дает жизнь и может взять ее обратно. Ее господство абсолютно, и человек ее вечно боится. На Востоке она символизируется великой богиней . Ненависть мужчины к женщине представляет собой смесь почитания, страха и зависти. Мужчине удалось низвергнуть с трона мать в реальности, но не в душевной жизни. Зилбург констатирует: "Психогенетически древнее, а потому фундаментальнее не зависть к пенису со стороны женщины, а зависть к женщине со стороны мужчины". Возможно, образ матери не был убит на этом глубочайшем бессознательном уровне, как был убит отец на эдиповом уровне. Она была низвергнута с трона и принижена другими средствами, она лишилась власти с первым изнасилованием. Пожалуй, это был не столько половой акт, и едва ли он выказывал любовь и нежность. Это был акт насилия, ненависти и анималистического захвата. Другими словами, в нем проявились все признаки догенитальной организации» (там же, 308).

«Клиническое свидетельство того, что примордиальное покорение матери и более позднее отцеубийство являются живой правдой в нашем собственном бессознательном, можно найти в двух различных наблюдениях. Эти переживания скрыты и, разумеется, указывают на то, что первоначальные желания в наше время глубоко вытеснены. Они остаются бессознательными и могут исследоваться только в своих дериватах.

Такими дериватами являются наши сны и фантазии, и они выявляют то, о чем человеческому роду всегда было известно, — что все мы грешники. Лишь немногие совершают преступления — изнасилование и убийство — в действительности» (там же, 309).

«Как правило, эти ранние ощущения, связанные с попыткой бороться с матерью, или отрицать факт рождения матерью, эти ощущения борьбы за независимость от нее, выражаются в аффектах, которые едва ли не превышают возможности вербализации» (там же, 311).

«Иногда такие сны исполняются в реальности. И тогда совершается роковой шаг от стадии сновидения к психозу или к преступлению ,

Регрессивное, шизофреническое убийство матери является одновременно символическим изнасилованием. Шизофреник атакует того, кого он любил бы, будь он вообще способен любить. Социальным эквивалентом этому является линчующая толпа. Она регрессивна в своей жестокости, недостатке разума, в своем чуть ли не демонстративном отрицании справедливости» (там же, 312).