Подобные результаты убеждали Мелани Кляйн в правильности выбранной ею формы проведения анализа. Метод состоял в том, чтобы с помощью символического выражения фантазий, чувств и страхов в игровых действиях проводить анализ подобно тому, как это делается со взрослыми с помощью свободных ассоциаций и анализа сновидений. Дальнейшие результаты достигались благодаря установлению позитивного и негативного переноса и постоянной интерпретации страхов.

Как мы видели, Фриц и Рита, а также другие дети лечились у себя дома. Однако в ходе аналитического процесса Мелани Кляйн пришла к убеждению, что анализ детей, как и анализ взрослых, должен проводиться не у пациентов дома, а в совершенно иных, непривычных условиях. Она подчеркивала, что анализ ребенка

есть не что иное, как тот же «психоанализ», и что жизнь ребенка в остальном не отличается от жизни обычных детей. При этом важно было подготовить подходящую комнату и материалы, которые позволили бы ребенку свободно себя выражать, чтобы таким образом получить доступ к его бессознательным конфликтам. Материалы, которые она применяла, были довольно простыми: две куклы разных размеров, фигурки животных, машинки, веревка, бумага, краски и т.д. Кроме того, в небольших сосудах находилась вода, имелись также кушетка, покрывало, пара подушек, небольшой стол и стулья. С течением времени подобный набор предметов стал стандартным инвентарем в детском психоанализе.

Символические проявления фантазий никоим образом не рассматриваются изолированно, и аналитик не говорит, например: «Эта игрушка означает то-то и то-то». Как и при анализе взрослых, выражение фантазии понимается в связи с общим содержанием, в котором она проявляется. Избавление от страхов и возникающая благодаря этому надежда на изменение, а также чередование болезненных и радостных чувств весьма характерны для детского анализа. По этой причине дети, несмотря на часто возникающие болезненные переживания, не оставляют работу и делают все для того, чтобы продолжить анализ.

Сегодня общеизвестно, что каждый шаг к консолидации теории и техники детского анализа был сопряжен с серьезными спорами и порождал многочисленных противников. Если назвать несколько спорных моментов, то прежде всего следует упомянуть речевые трудности, которые, однако, были устранены благодаря разработке игрового метода.

Хотя открытие переноса как такового признавалось, тем не менее аналитики сопротивлялись его использованию, поскольку считали, что это опасно для ребенка. При этом наибольшее сопротивление вызывала интерпретация негативного переноса. По-видимому, аналитики опасались, что это может привести к разрыву отношений между ребенком и его родителями. Но именно благодаря анализу переносов ребенка, как позитивных, так и негативных, отношения между родителями и ребенком становились более свободными.

Разумеется, проблемы, всплывающие в результате анализа, иногда могут переноситься на домашнюю ситуацию, однако ведь именно из-за проблем, которые существовали дома, с ребенком и проводился анализ. Не анализировать негативные переносы и работать исключительно с позитивными переносами (лучше сказать с «идеальными» переносами, поскольку не может быть позитивным игнорирование амбивалентности чувств) — означало бы сделать невозможным необходимое понимание проблем ребенка и их проработку. В результате возникли бы только новые осложнения в доме, поскольку сохранения чисто позитивных отношений в процессе анализе можно достичь лишь путем расщепления чувств ребенка.

В заключение я бы хотела упомянуть об основном вкладе Мелани Кляйн