В целом в Джонсе нарастал скептицизм по поводу взглядов Ранка. Однако он обещал «прилежно и благосклонно выслушать» его. В то же время он предупреждает, что идеи Ранка причинят много зла и легко могут быть извращены. Он бы предпочел, чтобы Ранк формулировал свои идеи осторожнее и менее догматично, не исключая других возможностей. Все это, по его мнению, было бы легко исправить, если бы другие члены Комитета просмотрели рукопись до публикации.

В феврале Ранк сообщает: «они» (он имеет в виду себя и Ференци) не смогут сделать доклад на ближайшем конгрессе, поскольку оба полагали, что никто этого по-настоящему от них не ждет.

Последующие письма лаконичны и в основном посвящены подготовке конгресса. Ранк и Ференци рассылают на редкость краткие сообщения. Ференци и вовсе ограничивался открытками. Лишь позже, 6 марта, Ференци выделил время, чтобы «исправить ошибку профессора». Всем следует знать, что его книга была написана до «Травмы рождения» Ранка. Его «активная техника» представляла собой комбинацию его собственных идей и идей Ранка. Ференци тоже пользуется местоимением «мы», имея в виду себя и Отто Ранка, «мы» отнюдь не звучит здесь по-королевски.

Книга Ранка не могла быть показана членам Комитета, поскольку общий настрой был не в пользу научной дискуссии.

Письма из Берлина тоже становятся все короче, так что вновь один лишь Джонс продолжает отчитываться подробно. В апреле в связи с интенсивной работой над подготовкой конгресса сократились и его послания.

Последнее письмо из наследия Ранка принадлежит Ференци (6 апреля 1924 г.). Он откровенно признает, что «письма по кругу» в последнее время «расщепились» на ряд частных писем и превратились в бессмысленную формальность. «Было бы чистой воды мошенничеством, недостойным аналитиков, никак на это не реагировать».

Заключительные примечания к «письмам по кругу».

Прошло уже более полувека с тех пор, как был образован Комитет «носителей колец» и начался обмен письмами по кругу. Задуманный первоначально как своего рода духовная гвардия профессора, призванная оберегать его от разочарований, Комитет в течение многих лет прекрасно исполнял эту роль. Запущенная «письмами по кругу» динамика развивалась, как мы видели, по собственным законам, хотя в ней прямо или косвенно прослеживаются и различные отношения отдельных членов. «Письма по кругу» более всего напоминают бюллетени психоаналитических организаций. Их можно также сравнить с магнитофонными записями телефонных разговоров различных членов правления международной организации.

Эта корреспонденция имеет огромное значение в двух отношениях: между 1920 и 1924 годами небольшая группа людей превратила психоанализ в международную организацию. Пионеры науки занимались этим наряду со своей профессиональной работой, дополнительно к своим научным интересам и вопреки всем несчастьям Европы в пору экономического упадка после первой мировой войны.

«Носители колец» поддерживали профессора и психоаналитическое движение в те времена, когда все понятия духовного существования были омрачены инфляцией и мировым кризисом. Они не перегружали его множеством организационных вопросов и техническими проблемами управления. Они делали это из верности Фрейду и психоанализу как «делу», движению, вере, мировоззрению, науке, искусству. Они работали без устали, и все они познали радость открытий, приключений, освоения новых территорий.