С сердечными пожеланиями благополучия неизменно преданный Вам Фрейд.

Взаимные поздравления не превращались во взаимную лесть. В нижеследующем письме от 19 января 1930 года, например, речь, по существу, идет об объяснении психоаналитических понятий и их содержания. Фрейд пишет (там же, 410-411):

.Относительно критики психоанализа Вы должны позволить мне несколько замечаний: различие между «экстравертированным» и «интровертирован-ным» идет от К. Г. Юнга, который и сам отчасти мистик и уже много лет как не принадлежит к нашему Обществу. Мы не придаем им особого значения и прекрасно понимаем, что люди могут одновременно являться и тем, и другим и, как правило, так оно и есть. Долее: наши выражения типа «регрессия», «нарциссизм», «принцип удовольствия» являются чисто описательными и не несут моральной оценки. В душевных процессах направления могут постоянно меняться, так, к примеру, воспоминание само по себе процесс регрессивный, что нисколько не умаляет ни ею значимости, ни достоинства. В конце концов, у анализа есть своя шкала ценностей, ее цель — более высокая гармония Я, которое должно выполнить задачу успешного посредничества между натисками инстинктивной жизни (Оно) и внешнего мира, то есть между внешней и внутренней реальностью.

По-видимому, мы сильно расходимся в оценке интуиции. Ваши мистики доверяются ей в надежде узнать таким образом разгадку мировой тайны, мы же полагаем, что интуиция не покажет ничего, кроме примитивных, близких к инстинкту, побуждений и представлений, чрезвычайно ценных, при надлежащем понимании, для эмбриологии души, однако непригодных для ориентации в чуждом нам внешнем мире.

Если нам предстоит еще в жизни личная встреча, было бы прекрасно поспорить об этом. Издали нежный привет лучше полемики. И еще одно: я не являюсь непреклонным скептиком, я убежден только в одном: есть такие вещи, которых нам пока познать не дано.

С самыми теплыми пожеланиями благополучия неизменно преданный Вам Фрейд.

Согласно Джонсу, из всех писем, полученных Фрейдом по случаю его семидесятипятилетия, больше всего он был рад письму Роллана, а перед восьмидесятым юбилеем Роллан вместе с Мари Бонапарт и Томасом Манном ходатайствовал перед комитетом по Нобелевским премиям о выдвижении Фрейда на соискание Нобелевской премии. Когда эта затея не удалась, вместо этого появился знаменитый поздравительный адрес, принадлежавший перу Томаса Манна и Стефана Цвейга, который наряду с соинициатором послания Роменом Ролланом подписали Жюль Ромен, Герберт Уэллс, Вирджиния Вулф и еще сто девяносто один писатель и деятель искусства.

«Испытывая настойчивое побуждение внести письменный вклад в празднование Вашего семидесятилетия, — обращался Фрейд в январе 1936 года к Рол-лану, — я долго старался изыскать что-либо, что могло бы хоть в каком-то отношении быть достойным Вас» (G. W. XVI, 250—251), и в качестве «дара обнищавшего, «знававшего лучшие дни"» он предложил «Нарушение памяти на акрополе», содержавшее часть самоанализа Фрейда.

Подобно тому как Ромен Роллан постоянно интегрировал в свое творчество мир идей Фрейда, так и у Фрейда обнаруживаются места, в которых прослеживается связь с Ролланом, например когда он рассуждает о мистическом ощущении «внутреннего бытия», в котором индивид соединяется со Вселенной. Фрейд называет это «океаническим чувством» и относит его происхождение к той фазе раннего детства, когда еще не возникло различия между внутренним и внешним, — эта тема прослеживается также в «Недомогании культуры» (1930), работе, которую Фрейд послал Роллану в обмен на присланное ему эссе «Богочеловек Рама-кришна и универсальное Евангелие Вивекананды».